Цитата:
Всё-таки, большинство женщин склонно к мазохизму и подчинению. Впервые я понял это, когда поступил на службу в уголовный розыск и заявился к себе в студенческую общагу с наручниками под курткой, залихватски перекинутыми за поясной ремень.
Наручники дал мне мой шеф чисто пофорсить, и ожидания оправдались. Девушка, с которой я тогда ходил, раскрытыми от удивления глазами посмотрела, как я, небрежно брякнув, положил браслеты на полку шкафа, осторожно потрогала их пальчиком и безаппеляционно заявила: "Надень их на меня!"
Понятное дело, ужин пришлось отложить. В этом лёгком БДСМе было лишь два недостатка:
а) наручники безбожно брякали о металлическую спинку кровати, и
б) найти в темноте ключ от них было весьма нелегко, а ещё труднее - вставить этот ключ в браслеты, чтобы освободить заложницу.
Поэтому в дальнейшем я связывал девушкины руки её же поясом от фланелевого халата. На бантик, чтобы в самый кульминационный момент она могла сама дёрнуть за пояс, освободиться и обнять меня, с победным стоном прижав к своей жаркой груди во время моего извержения.
Перейдя затем в службу участковых, я с удивлением обнаружил, что милицейская форма вкупе с наручниками и резиновой дубинкой действует на некоторых барышень серьёзно возбуждающе: они млели и таяли в руках, как воск во время ролевой игры: "Обыск с пристрастием". Порнофильмы нервно курили в сторонке, когда на пол шмякался разорванный на крючках лифчик, я властно отворачивал её искажённое лицо вбок и хрипел в ухо: "Молчать, сука! Ноги расставить!", а женщина, упёршись в стену ладонями и подмахивая мне задницей, рыдала: "Ещё, ещё!" в такт моим движениям в её узкой глубине.
Затем, лениво развалившись на кушетке прямо в майке и галифе, я отпаивался красным вином, чувствуя себя эдаким Машковым из кинофильма "Вор".
Переведясь через какое-то время в следствие, я оценил женскую тягу к интеллекту, когда, придя домой к одной потерпевшей по грабежу, чтобы невинно вручить ей повестку, она набулькала мне фужер мадеры, а затем, чокнувшись и выпив, бесстыже раздвинула ноги в лёгком ситцевом сарафане и со стоном выдохнула: "Ну что, гражданин следователь, Вы будете меня допрашивать, или как?" Прям, Манька-облигация.
Допрос с пристрастием, разумеется, затянулся до утра.
В моей беспутной жизни было ещё много подобных случаев, когда ореол плохого полицейского практически моментально направлял меня в женские дамки. И куда бы меня не заносило по службе - везде обязательно находилась женщина, мечтающая о наглом парне в погонах.
