Антибабский форум

а почему бомж не прилепится то ? он что не человек ?

ЖЕНСКАЯ ЗАВИСТЬ
Женщины по своей природе способны любить сильнее, чем мужчины, поэтому сатана из зависти сильнее набрасывается на них, стараясь отравить их любовь ядом зависти, и когда у него это получается в отношении какой‑нибудь женщины, то ее злоба может достигнуть ужасной, бесовской силы! Мужчины по природе больше затуманены гордостью, но если диавол к меньшей женской гордости подмешает зависть, тогда ее пелена застилает все вокруг еще более невыносимо, чем туман мужской гордыни.
Старец Паисий Святогорец

1. "Не прилепится" - это условие, можно вместо бомжа привести в пример королеву Великобритании, смысл высказывания не изменится. Когда что-то к чему-то не лепится - не важно человек или нет.
2. В рамках произведения ни бомж, ни королева - не человеки, в собственном смысле, а выразительные средства, которые аффтор использует для передачи какой-либо мысли (когда она есть).

Как-то так

лопни мои глаза...
Бабы никого кроме себя любить не способны

Это бабы. А в цитате речь о женщинах.

"Спасибо тебе, Алеша! Слава Тебе, Господи!"

Тишину урока нарушил резкий скрипучий голос Зои Васильевны:
– Голубев! Что это? Ты в своем уме?!
Мы все как один подняли головы от своих тетрадей. Класс писал сочинение на тему «Мой любимый герой». Я уже набросал первые слова: «Мой любимый герой – замечательный разведчик Николай Кузнецов». И вдруг…
– Голубев! Я тебя спрашиваю! Встань!
Из-за первой парты перед разгневанным классным руководителем поднялся Алеша Голубев – маленького роста, тщедушный, в очках с сильными линзами.

Он был объектом насмешек всего класса, мальчишек и девчонок, потому что никогда не участвовал в наших проказах, был тихим, застенчивым, немного неуклюжим. После уроков он всегда спешил домой (говорили, что у него была очень больная мама). Его тихий голос слышно было только у доски. В классе с ним никто не дружил, а напротив, часто обижали, дразнили «Голубком» и нередко прятали его вещи, пользуясь слабым зрением Алеши. Но он, к моему удивлению, никогда не злился, не огрызался, а только как-то беззащитно улыбался, как бы смеясь над собой. В такие минуты мне было очень жаль его, но из-за глупой солидарности с остальными я никогда не вставал на его защиту.
И вот теперь Алеша, понурив стриженую голову, стоял перед презрительным взором Зои Васильевны. Несмотря на недостаток времени, все с любопытством уставились на эту сцену, желая знать, что же вызвало такое возмущение классной. Но она сама ответила на наш немой вопрос:

– Вы только посмотрите на него! Как вам нравится, о ком он пишет?! Его любимый герой – Иисус Христос!
Класс зашумел. Кто-то засмеялся, радуясь, что несчастный Голубев сделал несусветную глупость. Кто-то присвистнул: «Во дает!» А кое-кто выразительно покрутил пальцем у виска. Действительно, выбрать себе такого героя в наше замечательное время! На дворе 1970 год, время прогресса, «эра светлых годов», а тут… Действительно, ненормальный этот Голубев!

Классная между тем продолжала свою обличительную речь:
– Теперь мне все понятно: и почему ты до сих пор не пионер, и почему абсолютно не участвуешь в общественной жизни класса. Не стыдно – всегда ссылаешься на больную мать! Оказывается, вот в чем дело, вот у тебя какие герои! Какая уж тут общественная жизнь!
В ответ раздался еле слышный голос:
– Зоя Васильевна, у меня правда сильно болеет мама…
Классная спохватилась: сцена затянулась, а время урока неумолимо идет. Да еще почти все перестали писать и уставились на нее и на беднягу Голубева.
– Так, все продолжаем писать, время идет! А ты, Алеша, – сменила она гнев на милость, – немедленно зачеркни эту… это, и пиши, как все ребята: о настоящем герое, настоящем, замечательном человеке! Сколько их, замечательных людей! Подумай и пиши.

Она вернула Алеше тетрадку, и, посчитав инцидент исчерпанным, вернулась за учительский стол. Мы тоже вернулись к своим «опусам», торопясь наверстать упущенное время.
Но Алеша почему-то продолжал стоять, все так же опустив голову. Не заметить это классной было невозможно.
– В чем дело, Голубев? – тон ее был недовольным. – Тебе что-то неясно? Учти, мы теряем драгоценное время!
И вновь я с трудом разобрал тихий ответ:
– Извините, Зоя Васильевна, я не могу… о другом герое.
– Что-о? Что такое?
Зоя Васильевна поднялась со своего места, не успев утвердиться на нем, и всей своей величественной фигурой надвинулась на Алешу. Он казался таким маленьким и невзрачным перед ней! Классная была раздражена непредвиденной заминкой, к тому же все мы опять подняли головы от сочинений, с удивлением глядя на строптивого Голубка.
– Что значит «не могу»? У тебя нет другого любимого героя?
– Нет… другого нет.
– Это не герой, а выдумка невежественных, темных людей. В наше время смешно даже говорить об этом. Но мы с тобой поговорим отдельно, а сейчас, будь добр, садись и пиши, как все ребята. Ясно?
– Да… ясно.

Алеша сел и вроде бы стал что-то писать. Зоя Васильевна вернулась на свое место, несколько раз взглянула на него с подозрением, но успокоилась. Все пошло своим чередом. Я легко набросал красивые предложения о том, как хотел бы во всем быть похожим на героя-разведчика, и закончил раньше всех.
Оглушительно зазвенел звонок, заставив вздрогнуть отстающих. Но вот, все сдали, наконец, свои тетради, и класс опустел. Но история с Голубевым на этом не кончилась. Я уже был в коридоре, как вдруг услышал:

– Голубев, а ну-ка, вернись! – тон классной был повышенным и не обещал ничего хорошего.
Алеша вернулся в класс, и через полуоткрытую дверь я видел, как он встал у стола Зои Васильевны, так же понурив голову и ссутулив узкие плечи. До меня донеслось:
– Значит, вот ты как! Назло учителю, назло всем! Все-таки написал об этом… о своем… Решил показать упрямство! Так, я спрашиваю?
Казалось бы, мне не было никакого дела до несчастного Голубка. Пусть получит за свою глупость, за своего героя, или как его назвать…
Ребята уже разбежались (урок был последним), но мне что-то не давало уйти. Любопытство или какое-то иное чувство влекло меня к полуоткрытой двери. Сам не зная почему, я подошел и прислушался.

– Нет, Зоя Васильевна, я не назло… – голос у Алеши был слабым и дрожащим.
– Нет, именно назло! Именно! Тебе было сказано: писать, как все ребята, – о героях войны, пионерах-героях, да о ком угодно! Мало ли у нас замечательных людей, на которых нужно равняться, на которых стараться быть похожими. А ты? Кто такой этот Иисус Христос? Это даже не сказочный герой! Ну ладно, я поняла бы, если бы ты написал об Илье-Муромце, о русских богатырях. А он кто? Да пойми ты, что такого человека никогда не было! Это все поповские выдумки, в которые верят необразованные, серые люди! И ты, советский школьник, повторяешь басни неграмотных, обманутых старушек? Эх ты! А я считала тебя неглупым мальчиком. Стыдись!

Зоя Васильевна прервала свой монолог, очевидно, чтобы набрать воздуха для продолжения. Но тут раздался дрожащий голос Алеши:
– Это неправда! Иисус Христос… Он жил, потом умер, Его распяли… Но Он ожил… То есть, воскрес… Он и сейчас живет. Все герои умерли, а Он живет!
Наступила пауза. Я мог только представить лицо Зои Васильевны, но и сам был поражен. Так возражать классной, которая самим взглядом могла заставить «проглотить язык» любого! И кто – тихоня Голубок!
Но вот Зоя Васильевна опомнилась, и голос ее загремел в тишине пустого класса:
– Ты соображаешь, что говоришь? Твое счастье, что тебя никто не слышит! Ты где живешь, Голубев? В какой стране? В какой школе учишься?

Дыхание Зои Васильевны начало срываться, голос перешел почти на визг.
– «Он живет», – передразнила она. – Да ты знаешь, что наши ученые давно доказали, что Бога нет?! Иисус Христос – просто вымысел, понимаешь? Вы-мы-сел! А сочинили это все хитрые люди, чтобы обмануть таких простаков, как ты. Чтобы ты, вместо того чтобы учиться и строить светлое будущее, бормотал всякие молитвы со старухами. Может, ты и в церковь ходишь?
Вопрос требовал ответа. И он прозвучал, такой же тихий, но твердый:
– Да, хожу… С бабушкой. А Бог есть, и Иисус Христос – Божий Сын, и Он умер за наши грехи, и в третий день…
– Хватит! Классная громко хлопнула чем-то по столу. – Не желаю слушать эти бредни! Не собираюсь терпеть в своем классе мракобесия! Собирайся, идем к директору, пусть он решает, что с тобой делать. Хоть бы мать пожалел!

Я решил, что они сейчас выйдут, и отпрянул от двери, собираясь сбежать. Но к моему удивлению, никто не вышел, а из-за двери вдруг раздался совсем другой голос учительницы – мягкий и какой-то вкрадчивый.
– Алеша, послушай! Ради твоей мамы, давай решим этот… эту ситуацию по-другому. Здесь только ты и я, пусть все останется между нами. Ведь если все узнают, твоей маме будет тяжело, а ведь она так страдает, бедная… – Голос стал совсем мягким, задушевным. – Давай так: ты мне сейчас кое-что пообещаешь, и мы все забудем, хорошо?
– Хорошо, – обрадовано ответил Алеша. – А что нужно пообещать?
– Скажи мне так: Зоя Васильевна, простите меня, пожалуйста… Это ты можешь?
– Да, могу. Зоя Васильевна, простите меня, пожалуйста.
– Ну вот, молодец. И еще скажи: я очень ошибался, никакого Иисуса нет, и я даю Вам честное пионер… честное слово, что больше никогда не буду писать или произносить это имя. Вот и все, что я от тебя хочу услышать. Договорились?

Алеша молчал. Видимо, решив, что он сдается, классная прибавила:
– Подумай. Здесь только ты и я, нас никто не слышит. Если ребята спросят, скажи, что я тебя как следует отругала и простила. А с твоим сочинением… я что-нибудь придумаю. Только скажи мне эти слова, и пойдем, а то уже поздно.
Я приготовился слушать Алешкино извинение. Сам я, честно говоря, легко отрекся бы от всего и сделал бы так, как хотела классная. Подумаешь, делов-то! Ведь никто не слышит, а это главное!
Но услышал я совсем не извинения.

– Нет, Зоя Васильевна, – голос Алеши неожиданно окреп и совсем не дрожал. – Нас здесь не двое! Здесь еще Он Сам, Иисус Христос! Он жив… и Он слышит все, и видит все. Он умер за меня, Зоя Васильевна! Как же я скажу, что Его нет? Я тогда буду предателем, как Иуда. А я не хочу быть предателем… и не буду. Простите меня… – и Алеша все-таки расплакался.
У меня самого комок к горлу подкатил – жалко было Голубка, что же ему теперь будет? «Ну, Зоя теперь ему устроит», – думал я. И в то же время я сознавал, что сам бы никогда не осмелился на такое. Ну ладно, за себя борешься или за кого-то родного, а то – за какого-то Иисуса Христа, Которого, может, и правда не было никогда! А если и был, неужели из-за Него нужно ссориться с самой классной, а то и с директором школы? Даже подумать страшно.

То, что произошло дальше, ошеломило меня, как внезапный удар. К тихому всхлипыванию Алеши прибавилось рыдание… Зои Васильевны! Это было так неожиданно, что я просто потерял голову и перестал что-либо понимать. Мне стало казаться, что все это происходит не по-настоящему, а просто я слышу радиопостановку, где все плачут, и я тоже. Через какую-то пелену я слышал прерывающийся осипший голос Зои Васильевны:
– Алешенька, милый мальчик мой… Ты прости меня, старую, глупую… Я ведь не знала… Я сама ничего не знаю… Алеша, ты даже не понимаешь, какой ты хороший… Прости…

Она помолчала несколько секунд и добавила:
– Ты верь. Без веры нельзя в этой жизни… А я… прости меня!
Я был мальчишкой, но понимал, что мне нужно уйти, свидетели здесь больше не нужны. В задумчивости я даже не заметил, как вышел из школы и побрел домой, придя в себя уже у двери своей квартиры. В тот день я многого не понял, но отчего-то щемило сердце и не хотелось играть и дурачиться. Я смутно понимал, что прикоснулся к чему-то такому, чему нет объяснения, к какой-то тайне, светлой и чистой, как слезы тех двоих, в классе. Тогда я, конечно, не понимал, что у тайны этой нездешнее, неземное происхождение. В тот день для меня приоткрылась дверь в неведомое…

С тех пор минуло много лет, почти человеческая жизнь. Я не знаю, где сейчас Алеша Голубев, жива ли еще наша классная Зоя Васильевна Вербицкая. Да и я уже немолодой, «повидавший виды» человек, попусту растративший десятки лет своей жизни, заработавший тяжелую болезнь, но все же счастливый. И я отчетливо помню, как впервые услышал Имя, которое для меня теперь дороже всех имен. И как впервые стал свидетелем твердого исповедания этого Имени из уст маленького невзрачного мальчишки. И как это Имя оказалось способным пробить броню черствости и безбожия в сердце человеческом, растопив в нем многолетний лед лжи.
Спасибо тебе, Алеша! Слава Тебе, Господи!

Андрей Маершин

https://vk.com/feed?w=wall5750251_10580

Очень красиво сказано.

Решила, все-таки, написать здесь некоторые соображения по разным поводам.
Почему здесь? Потому что Православный раздел защищен Правилами форума, а ввязываться в непристойные споры я не хочу.
Так вот. За последнее время я много чего услышала и увидела от участников форума.

Например, один товарищ очень любит костюмированные балы, и потому любую фотографию на просторах интернета, которая ему напоминает якобы монахинь, употребляет в качестве аргумента в споре. То, что это картинки переодетых шлюх, да еще и костюмы у них относятся к католическим монахиням, его не смущает ни грамма. А зачем напрягать моск?

Или еще один очень распространенный аргумент по поводу православных женщин - А вот у меня была такая-то и растакая-то.

Дорогие мои! На заборе написано много всего интересного (для кого-то), но это отнюдь не означает, что написанному надо верить, да еще и следовать тому. Если вам какая-то дама говорит, что она православная (буддистка, католичка, прыгунья в длину, экстрасенс и т.п.) - с чего вы решили, что она олицетворяет при этом все православие, буддизм, католичество, легкую атлетику и прочее?

Давайте включать логику и рассуждать предметно. Вот совсем предметно.

Для того, чтобы хоть как-то судить (оценить, рассуждать и т.п.) на тему Православия, прочитайте хотя бы одну книжку. Она небольшая. Называется "Новый Завет".

Как прочитаете - я с удовольствием с вами на многие темы поговорю. С каждым, со всеми и т.п.

Вы меня простите, но это - крик души.

Всем добра.

Молодец, Феодосия! Я тоже не буду больше разгонять, по глупости Самадуравиновата влезла. Верят люди в святую силу бабла, а с верою спорить непродуктивно. Кто захочет о православии и православных браках и устоях - ответим. А так только попусту по клавишам стучать.

Принято

_________________
Край снега
Я уже было завязал, но они снова меня втянули.
Никогда такого не было, и вот опять.

То есть обвинять в меркантильности незнакомых людей это для тебя нормально? Нагадить и сбежать это по православному?

Кто гадит, пардон, оффтопит в православной беседке беседке не по существу - решай сам.А я высказала свое мнение, основанное на фактах содержания сообщений в той теме, где они были написаны. При чем написанных на тот момент, теперь могу извиниться персонально перед Алкоголиком и Сибиром, увидела, их сообщения, не меркантильные, Сибир даже попытался разобраться в вопросе. Твои сообщения от этого не поменялись и мое мнение о них, шпарите, как по конспектам "бабло, бабло。
Что значит "сбежать""？Ты уже написал гадости в мой адрес, про "навоняла", "гадить" и прочую эмоционально-оскорбительную риторику в мой адрес использовал. Тебе чего еще надо？Ну, скажи куда, в какую.тему подойти,.ты меня еще какими помоями польешь за то, что я свое мнение высказала, если твоя душенька не довольна？Тут не надо, напиши куда - я приду.

Напишу в беседку.
Что думаете православные женщины?

Поспорил со священником, ну без перехода на личности, на тему прощения.
Он прихожанам объясняет что достаточно попросить прощения у Бога и он простит.

Привел ему цитату, Иисус Христос сказал: "Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой"

Зачем говорю учите неправде?
Результаты Ваших проповедей ведь налицо:
"повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви".

Жены они как лакмусовая бумажка отношения Церкви к Христу, где формальность, где для вида, где и вообще не признается то что не удобно.

Как повинуются мы в основной массе видим, церковь (пора с маленькой буквы писать) видимо так же.
Пишу не обидеть или задеть, очень интересует ваш взгляд как женщин на эту проблему.

Вы приводите в пример текст из Писания, который вовсе не связан с темой прощения, и зачем-то обвиняете батюшку в неправде, хотя вопрос исключительно Вашего странного понимания текста,вырванных из контекста слов.

Итак, берем контекст, читаем полностью заповедь (это расширенная заповедь не убил) :
"Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. 22 А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «ракá», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной. 23 Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, 24 оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. 25 Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге, и не ввергли бы тебя в темницу; 26 истинно говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта." (Матф 5:21-26)

Заповедь не убий, не о прощении, а о том, что древним запрещалось убивать, но они тому на кого гневались строили различные козни, приносили другого рода вред, который не приводил к смерти. Так вот тут о том, что если сделал гадость человеку, которого хочешь убить, на которого гневаешься, то нечиста твоя жертва, пойди и примирись . Не то отдадут тебя под суд и останешься без штанов. Ну, или в одних штанах.

Это никак не связано с прощением Господом греха. Это про отношения с другими людьми, с теми, кого хочется убить. Не только убить нельзя, но и другое зло нельзя творить другому, а пойти и примириться по возможности.


С женами - беда, да. Впрочем, как и с верующими, богобоязненными мужьями. Зайдите, в Церковь на службу и посчитайте сколько на ней жен и сколько мужей. Мужья, знач, боятся Бога перестали, а жены следуют за ними в исполнении заповедей, а как Вы хотели? Мир делают мужчины, жены подчиняются мужскому дискурсу в целом, а он сейчас безбожный, хотите жить без Бога будете без Бога, без Его заповедей. И это не результат проповедей батюшки, а результат той светской идеологии, которая бытует в мире. ИМХО

Впрочем, если Вы считаете, что бабы во всем и всегда виноваты - пусть так. В любом случае, не в проповеди дело.

С Ваших слов следует, что все правильно я написал, это заповедь Христа, Он ужесточает Закон (в части заповеди не убий - до примирись сначала):
Слышали - а я говорю: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, 24 оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой.

Господь не примет твой дар без примирения с ближним. Примирение идет после прощения.
Вы где-то увидели противоречие?

Конечно проблема в проповеди, когда церковь отклоняется от Христа, тогда и жены отклоняются от мужей.
Женам церковь в пример была раньше, и сейчас.
Или как Вы понимаете: но как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем.

Фотина передергиваете, не брать пример написано, а повиноваться, как церковь Христу. Зачем передергивать?
Пример не муж - пример церковь, привычка виноватить?

Вы не могли бы пояснить все-таки, в чем суть ваших претензий к священнику и что конкретно предлагаете вы.

Суть претензии в том, что священник учит что прежде просить прощения у Господа, а прежде надо с ближним примириться.
Так Христос сказал, но священник сказал что так тяжело.

Приходит такая тетенька, и говорит прости батюшка, а он такой прощаю тебе дочь моя.
А ближний то и не в курсе, что тому все прощено, а он оказывается "необоснованно дуется".

А к Фотине - передергивает она, полагая почему-то мужа примером для жены, хотя примером жене церковь названа, муж ей для повиновения ему.

Что значит "передергиваю",Вы спросили мое мнение, я Вам его озвучила. Мужу мы повинуемся, не абы как, а как Христу. А Христу, как образу Совершенства, во всем превосходящему нас, образцу и примеру для подражания. Вот, я покольку не могу быть настолько совершенной, как мой муж, я ему во всем повинуюсь, аки Христу.

А если мое мнение с Вашим не совпадает, так при чем тут передергивание и привычки, я ж уже сказала, считаете Вы, что бабы виноваты - переубеждать не буду.

А прощения у Бога мы просим за грехи, это не отменяет примирения с ближними, это просто РАЗНЫЕ действия, про совершенно разные вопросы речь идет.

Вы для сравнения в мечеть зайдите и посмотрите, там не две с половиной старушки на богослужение, а почти все мужчины. Женщине не обязательно в случае у нее наличия мужа богослужение посещать, у нее муж -образец.

А бывшие христиане служат бахусу и трахусу и удивляются, что их жены туда же следуют, по примеру своих образцов.
"Будь совершенен, как Отец твой Небесный" и будут не только жены, но и горы с реками повиноваться. Такое у меня мнение.

Фотина, по-моему, ты как-то чересчур агрессивно товарищу отвечаешь. Он может не вникнуть в суть.

Да? Ну, ты ж меня знаешь, я могу.
Жесткая я баба, хотя грубого слова не сказала, вроде. Но формы угловатые могут быть. Ответь ему ласково.

Товарищ, если я жестко - прошу прощения. На содержание обращайте внимание.

Сказки какие то рассказываешь, как человек может быть совершенен если эмоции это смертный грех. Гордыня, злость, зависть, даже уныние, с такими критериями отбора только роботы могут быть совершенными.

Помню в детстве песню пели, там такие строчки :
"Но будет мир в надежде жить,
В надежде жить пока,
Атланты небо держат
На каменных руках. "

Примерно такое у меня ощущение от вопроса, что бабы держать должны это Небо, этот мир, подумаешь, мужчина забыл о своем служении Богу, но вот, что бабы за ним последовали, это возмутительно. Подумаешь, мужчина такой, что брать с него пример -грех, пусть бабы не грешат и заповеди выполняют. Так, конечно, хорошо, но так не бывает. Почему-то во всех культурах и цивилизациях мужчина задает направление всем процессам, и мужчина делает этот мир, а не бабы каменными руками держат...